Зубы тигра - Страница 171

171

Сколько жизней они уже спасли, устранив банкира, вербовщика и курьера? Проблема состояла в том, что узнать это было невозможно. Невозможно в принципе. Точно так же они никогда не узнают, что хорошего сделали и много ли жизней спасли, после того, как уберут этого ублюдка 56МоНа. Но невозможность количественно определить эффект вовсе не означает, что этот эффект менее реален, нежели те пули, которыми его брат прикончил детоубийцу в Алабаме. Они делали божеское дело, пусть даже бог не дал им знамения, показывающего своё одобрение.

Трудиться в полях господних, как призывал Фома Аквинский, сказал себе Брайан. Как прекрасны и зелены эти альпийские долины, думал он, пытаясь отыскать взглядом одинокого пастуха. Одалайвее-одалай...

* * *

— Где — там? — спросил Хенли.

— В «Эксельсиоре», — пояснил Рик Белл. — Говорит, что в нескольких шагах от нашего друга.

— По-моему, нашему мальчику нужна небольшая консультация по поводу проведения тайных операций, — мрачно заметил Грейнджер.

— Попробуй взглянуть вот с какой точки зрения, — предложил Белл. — Противной стороне ничего не известно. Парень, моющий полы в коридоре, должен вызывать ничуть не меньше подозрений, чем Джек или близнецы. Они не знают ни имён, ни фактов, ни того, какая организация противостоит им, — чёрт возьми, они даже не знают наверняка, что кто-то выступил против них.

— Все равно, это непрофессионально, — упорствовал Грейнджер. — Если Джек засветится...

— То что? — перебил его Белл. — Да, конечно, я знаю, что я не полевой агент, а всего лишь аналитик, но логически мыслить пока что не разучился. Они не знают и не могут знать ничего о Кампусе. Даже если пятьдесят шесть МоНа начнёт по-настоящему дёргаться, это будет безадресное беспокойство, и, чёрт возьми, ему при его работе так или иначе приходится дёргаться почти всё время. Но ведь нельзя быть тайным агентом и бояться собственной тени, верно? Пока наши люди остаются в тени, им тревожиться не о чём, если только они не совершат какой-нибудь вопиющей глупости, а эти ребятишки далеко не дураки, если, конечно, я не ошибся в их оценке.

На всём протяжении диалога Хенли молча сидел в кресле, переводя взгляд с одного своего помощника на другого. Да, такова участь человека, исполняющего в действительности роль "М" из кинофильмов про Джеймса Бонда. Босс обладает немалыми преимуществами, но занимающему это положение приходилось испытывать и немалые стрессы. Конечно, в депозитном боксе лежал незаполненный, но подписанный бланк президентского помилования, но это вовсе не означало, что ему хоть сколько-нибудь хотелось дать этой бумаге законный ход. После этого он стал бы настолько отверженным, что его нынешнее положение показалось бы совершенно безоблачным, а уж газетчики не оставляли бы его в покое до смертного дня. Вряд ли можно было бы хоть кому-нибудь пожелать такой жизни.

— Так что они не станут переодеваться в гостиничных официантов, чтобы расправиться с ним прямо в номере, — рассуждал вслух Джерри.

— Знаешь, если бы они были настолько безмозглыми, то уже сидели бы в какой-нибудь немецкой тюрьме, — отозвался Грейнджер.

* * *

Пересечение границы Италии оказалось не большей формальностью, чем переезд из Теннесси в Виргинию, что являлось одной из выгод, появившихся после образования Европейского союза. Первым итальянским городом на их пути был Вилльяко, где жители больше походили на немцев, чем сицилийцы на остальных итальянцев. Оттуда им предстояло ехать на юго-запад по шоссе А23. «Нужно быть повнимательнее на перекрёстках, — подумал Доминик, — но в любом случае эти дороги куда лучше, чем те, по которым пришлось ехать участникам Mille Miglia, тысячемильного ралли, проводившегося в 1950-х годах и отменённого из-за слишком большого числа погибших среди зрителей, наблюдавших за гонками с обочин просёлочных дорог». Пейзажи здесь почти не отличались от австрийских, и дома крестьян выглядели почти точно так же. В целом же вся эта местность очень походила на восточную часть Теннесси или западную — Виргинии, с холмами и пасущимися на них коровами, которых, вероятно, доили дважды в день, чтобы кормить детей, живущих по обе стороны границы. Вскоре они доехали до Удине, около Местре свернули на шоссе А4 в направлении Падуи, затем на А13 и ещё через час добрались до Болоньи. Слева возвышались Апеннины, и военная составляющая Брайана содрогалась, глядя на горы, при мысли о многовековых побоищах, происходивших в их ущельях и на плато. Но вскоре урчание в животе отвлекло его от этих мыслей.

— Знаешь, Энцо, в каждом городе, через который мы проезжаем, есть по меньшей мере один хороший ресторан — паста, домашний сыр, телятина по-французски, винные погреба, набитые...

— Я тоже проголодался, Брайан. И меня тоже манит итальянская кухня. Но, к сожалению, у нас есть задание.

— Я только надеюсь, что этот сукин сын стоит того, чтобы ехать целый день впроголодь.

— Рассуждать о причинах — не наше дело, братишка, — заявил Доминик.

— Да, но все равно вторую половину этой фразы можешь засунуть себе в задницу.

Доминик расхохотался. Ему на самом деле тоже очень хотелось есть. И в Мюнхене, и в Вене кормили превосходно, но сейчас они находились в тех местах, где зародилось искусство вкусно готовить. Сам Наполеон возил с собой во всех кампаниях повара-итальянца, и едва ли не вся современная французская кухня создана одним человеком, как порода скаковых лошадей представляет собой прямое потомство арабского жеребца по кличке Эклипс. А он ведь даже не знал имени этого человека. Какая жалость, сказал себе Доминик, обгоняя трейлер, водитель которого, вероятно, знал все лучшие местные забегаловки. Дерьмо.

171