Зубы тигра - Страница 38

— Папа открыл мне трастовый счёт, но им управляет бухгалтерская фирма в Нью-Йорке. Того, что я получаю, вполне хватает на мороженое, но доступа к основному капиталу у меня нет. С тем, что я зарабатываю сам, я могу поступать по своему усмотрению. Могу, например, отправить бухгалтерам. Они вложат эти деньги, куда следует, и будут ежеквартально посылать мне извещения о положении дел. А когда мне стукнет тридцать, можно будет играть с деньгами без присмотра. — Эта граница оставалась ещё настолько далеко, что Джек-младший мог интересоваться тем, что лежит за нею, из одного лишь бескорыстного любопытства.

— Нам все это известно, — заверил его Белл. — И дело здесь вовсе не в отсутствии доверия. Мы всего лишь хотим удостовериться, что наши сотрудники не обладают привычками к азартным играм.

«Вероятно, правила азартных игр создавали наилучшие математики всех времён и народов», — подумал он. Благодаря их усилиям у рядового обывателя возникало иллюзорное ощущение наличия у него шанса обмануть фортуну. В человеческом разуме всегда пребывал самый опасный из всех наркотиков. Его ещё назвали «эго».

— Значит, мне придётся начать с «белой» стороны дома? Отслеживать колебания валютных курсов и все такое? — спросил Джек.

Белл кивнул.

— Совершенно верно. Сначала вам необходимо овладеть языком.

— Что ж, справедливо. — Его отец начинал куда скромнее — младшим клерком в «Меррилл Линч», занимавшимся «холодным прозваниванием» клиентов. Такая работа, вероятно, не слишком благотворно сказывалась на состоянии эго, зато была хороша для души. Отец частенько читал ему самые настоящие лекции о добродетели терпения. Он говорил: обрести её стоит изрядной боли в заднице, даже после того, как ты вроде бы научился всему, что нужно. Но игра имела свои правила — даже в этом месте. Особенно в этом месте, поправил себя Джек. И спросил себя, что могло случиться с теми людьми из Кампуса, которые заходили за грань. Вероятно, ничего хорошего.

* * *

— Отличное вино, — заметил Доминик. — Для правительственного учреждения винный погреб здесь очень даже неплох. — На этикетке было напечатано «1962» — задолго до их с братом рождения... Да что там, в тот год их мама даже и не думала о том, что будет в старших классах ходить в школу Господа Милосердного, расположенную через несколько кварталов от дедушкиного дома на бульваре Лох-Рейвен в Балтиморе... это было так же давно, как ледниковый период. Но Балтимор находится чертовски далеко от Сиэтла, где они выросли. — Сколько лет этому поместью? — спросил он у Александера.

— Поместью? Оно появилось задолго до Гражданской войны. Дом построили аж в семнадцатом веке. В 1882 году он сгорел дотла и был отстроен заново. А правительство приобрело его перед самым избранием Никсона. Хозяин, Дж. Дональд Гамильтон, был ветераном БСС, работал вместе с Донованом и его бандой. Ему заплатили хорошую цену, он переехал в Нью-Мексико и умер там в 1986 году, если не ошибаюсь, девяноста четырех лет от роду. Говорят, что в своё время он был на первых ролях, много чего сделал во время Первой мировой войны, а потом здорово помогал Дикому Биллу бороться против нацистов. В общем, он из тех парней, которым лучше не переходить дорогу без крайней необходимости. В его библиотеке немало хороших картин. И он действительно знал толк в винах. Это, например, из Тосканы.

— Отлично идёт с телятиной, — заметил Брайан. Еду готовил он.

— С такой телятиной пойдёт все, что угодно, — ответил Александер. — Неужели этому тоже учат в морской пехоте?

— Нет, мы научились у папы. Он готовит гораздо лучше мамы, — объяснил Доминик. — Знаете, старинные сельские блюда. А дедуля — вот, старый сукин сын! — он до сих пор ого-го как может. Сколько ему, Альдо, восемьдесят два?

— Исполнилось в прошлом месяце, — подтвердил Брайан. — Действительно, смешной старикан: объездил весь мир, прежде чем добрался до Сиэтла, а потом шестьдесят лет носу не высовывал из города.

— Из них последние сорок прожил в одном и том же доме, — добавил Доминик, — за квартал от ресторана.

— Вы готовили телятину по его рецепту?

— Готовы пари держать на что угодно, да? Не советую, проиграете. Наша семья происходит из Флоренции. Я побывал там пару лет назад, на плавучем госпитале, который заходил в Неаполь с визитом доброй воли. Двоюродный брат деда держит ресторан на берегу реки, неподалёку от Понте-Веккио. Когда они узнали, кто я такой, они прямо озверели и принялись меня закармливать. Знаете, как любят итальянцы морских пехотинцев?!

— Носил бы полевую форму, Альдо, тебя любили бы ещё больше, — сказал Доминик.

— А может быть, Энцо, все дело как раз было в том, что парадка подчёркивала красоту моей мужественной фигуры? Об этом ты не подумал? — отозвался капитан Карузо.

— О, уж это точно, — согласился специальный агент Карузо и положил в рот очередной кусочек телятины по-французски. — С нами за столом сидит очередной Рокки.

— Вы, парни, всегда так общаетесь между собой? — спросил Александер.

— Только когда бываем пьяными, — улыбнулся Доминик. Его брат весело рассмеялся.

— Энцо вообще-то не находит в спиртном никакого вкуса. Зато мы, морские пехотинцы, отлично разбираемся в винах.

— И я должен терпеть подобные оскорбления от человека, считающего «Миллер лайт» настоящим пивом! — возмущённо заявил Карузо из ФБР, оглянувшись вокруг с таким видом, будто обращался к многолюдной аудитории.

— Знаете, — сказал Александер, — принято считать, что близнецы должны быть неотличимы один от другого.

— Только однояйцевые. А мама в тот месяц завела себе две яйцеклетки. Хотя до года мама с папой нас действительно путали. Но на самом деле, Пит, мы нисколько не похожи. — Доминик сопроводил свои слова широкой улыбкой, которая, как в зеркале, отразилась на лице его брата.