Зубы тигра - Страница 99

Но если животное все ещё живёт в человеческих сердцах, значит, где-то есть люди, которые направляют все свои таланты на то, чтобы не сдерживать зверя, а подчинить его своей воле и использовать в своих целях, приспособить для помощи в достижении силы и власти. Таких людей принято объединять под названием «плохие парни». Неудачников называют социопатами. А тех, кто добивается успеха... президентами.

Когда же наконец он от этого избавится, — вдруг спросил себя Джек-младший. Получается, что он всё ещё остаётся ребёнком, хотя и по собственному убеждению, и по закону уже стал взрослым человеком. А что, взрослый человек перестаёт расти? Перестаёт мечтать и задавать вопросы? Перестаёт гоняться за информацией или — как он сам назвал это — искать правду?

Но, чёрт возьми, что делать с правдой, когда она станет тебе известна? Этого он тоже пока не знал. Возможно, это относилось к одной из тех вещей, которые ему ещё предстояло узнать. Несомненно, им двигало то же самое стремление к знаниям, какое имелось и у отца — иначе он смотрел бы сейчас какую-нибудь бессмысленную комедию, а не эту программу. Может быть, купить книгу о Сталине и Гитлере? Историки всегда роются в старинных документах. Беда лишь в том, что они подгоняют найденные факты под свои собственные представления. Возможно, для того, чтобы анализировать эти вещи, на самом деле нужен не столько историк, сколько психиатр. У психиатров тоже имелись свои идеологические предубеждения, но, по крайней мере, профессионализм накладывал некий отпечаток на их мыслительные процессы. Джека изрядно раздражало то, что каждый вечер ему приходилось засыпать с головой, полной недодуманных мыслей и ненайденных истин. Но это, старался он успокоить себя, было важной составляющей той штуки, которая называется жизнью.

* * *

Все четверо молились. Почти беззвучно. Абдулла чуть слышно бормотал себе под нос слова Корана. Мустафа благоговейно повторял священную книгу в мыслях — не всю, конечно, а лишь те части, которые помогут ему завтра выполнить его миссию. Быть храбрым, помнить об их святом деле и выполнить его без милосердия. Милосердие было делом Аллаха.

«Что, если мы выживем?» — спросил он себя, и сам удивился этой мысли.

Конечно же, у них имелся план и на такой случай. Тогда им предстояло бы уехать на запад, попытаться вернуться через границу в Мексику и оттуда прилететь обратно домой, где их с великой радостью встретили бы оставшиеся там товарищи. По правде говоря, он не ожидал такого поворота событий, но надежда никогда не подчиняется полностью приказам мыслей, и хотя рай настойчиво манил к себе, но ведь, кроме земной жизни, он, Мустафа, ничего не знал.

И эта мысль тоже изумила его. Неужели у него появились сомнения в вере? Нет, только не это! Просто случайные соображения. «Нет бога, кроме Аллаха, и Мохаммед пророк его», — мысленно пропел он шахаду — символ веры, являющийся основой основ ислама. Нет, он не отринет теперь свою веру. Вера провела его вокруг света вплоть до того места, где ему предстоит принять мученическую кончину. Вера укрепляла и лелеяла его на всём протяжении жизни, начиная с детства, она помогла выдержать и злобу отца, и пребывание в доме неверных, которые плевали на ислам и лобызались с израильтянами, так что ему оставалось лишь подтвердить веру своей жизнью. И, вероятно, смертью. Почти наверняка так случится, если только сам Аллах не желает иного. Поскольку все, что происходит в жизни, записано собственной рукой Аллаха...

* * *

Будильник просигналил за несколько минут до шести. Брайан постучал в дверь брата.

— Просыпайся, джи-мэн. Мы впустую тратим солнечный свет.

— Ты серьёзно? — осведомился Доминик с дальнего конца коридора. — Ну что, Альдо, наколол тебя? — За всё время их совместного обучения такое случилось впервые.

— Тогда вперёд, Энцо, — бодро откликнулся Брайан, и они бок о бок устремились во двор. Вернулись они через час с четвертью и вскоре сидели за завтраком.

— В такой день особенно приятно, что ты живой, — заметил Брайан после первого глотка кофе.

— В морской пехоте твоей заднице, наверно, здорово промыли мозги, — отозвался Доминик, тоже отхлебнув кофе.

— Нет, просто эндорфины играют. Вот так человеческое тело и обманывает само себя и мозги хозяина.

— Вы скоро перерастёте это, — вмешался в шутливую перепалку Александер. — Подготовились к полевым учениям?

— Так точно, главный сержант, — улыбнулся Брайан. — Сейчас пойдём и добудем Мичелл к ленчу.

— Только если сможете выследить её, оставшись незамеченными.

— Знаете, было бы куда легче сделать это в лесу. Меня учили действовать как раз там.

— Брайан, а как по-вашему, чем мы здесь занимаемся? — мягко спросил Пит.

— Ах, вот оно что!

— Сначала купи новые ботинки, — посоветовал Доминик.

— Да знаю я... Им и впрямь пришёл конец. — Матерчатый верх уже кое-где оторвался от резинового низа, а подошвы протёрлись почти до дыр. Но ему очень не хотелось расставаться с этими кроссовками. Он пробежал в них бог знает сколько миль, а мужчина может в таких вещах проявлять сентиментальность, которая непонятна его супруге (если она у него есть) и здорово раздражает её.

— Поедем туда пораньше. Обувной магазин совсем рядом с тем местом, где берут тележки, — напомнил брату Дом.

— Да знаю я... Ладно, Пит, дадите нам какой-нибудь совет по поводу Мичелл? — спросил Брайан. — Вы знаете, что мы привыкли получать инструктаж перед тем, как отправиться на задание.

— Вполне нормальный вопрос, капитан. Я думаю, что её стоит искать в районе между «Викториаз сикрет» и «Гэп». Если вы подойдёте к ней вплотную и останетесь незамеченными, значит, вы выиграли. Если же она назовёт имя одного из вас, когда вы будете дальше чем в десяти футах от неё, — вы проиграли.